В преддверии 70-летия Победы предлагаю читателям «Анхора» свой очерк о нашем соотечественнике, жизнь которого — подвиг. Мне не стыдно сказать, что я писал это со слезами на глазах. Тридцать лет назад наша седая машинистка плакала, когда я ее печатал: «Ах, как Мареш!
Мужество и любовь к жизни Асада Мамедова не меньше, чем мужество и любовь к жизни главного героя, воспетого Борисом Полеваем в «Рассказах о настоящем человеке». А еще трудолюбие, гармония с природой и традиционное для нашего народа чувство долга.
В сочинении остается много того, что читателю знать не обязательно — два визита к Асаду в Кизилтепе, поиск в Республиканской медицинской библиотеке материалов о знаменитом немецком хирурге Крукенберге, беседы о фантомных болях с проф. Алишер Искандаров о письмах Асада Мамедова ко мне.
Следует добавить, что он был отличного телосложения – ростом 182 сантиметра и очень силен физически. На празднике урожая, хосил байрамы, Асад присутствовал на кураше — соревнованиях по борьбе на протезах, о чем мало кто знал. Он признавался, что самое главное — обнять соперника, а затем бросить его на ковер, чтобы выиграть главный приз.
«Движение — твое спасение» — эти слова хирурга, оперировавшего руки в эвакогоспитале Ташкента, Асад Мамедов запомнил на всю жизнь. Житель колхоза «Мехнат-рохат» Кизилтепинского района Навахской области потерял под Сталинградом обе ноги и обе руки. Однако несчастье не сломило его.
Весной в самом солнечном месте своего участка Асад-ата бросает в почву семена хлопчатника. Сейчас появились всходы с первыми нежными листиками. Соседи недоумевают, зачем старику хлопок во дворе. Его сад привлекает внимание — здесь растет все что угодно.
Тем не менее каждый год Асад-ата выращивает ровно сто кустов хлопчатника. Ему нужно знать, когда цвести и развиваться, и как переносить жару. Именно своими отношениями с полем колхоза Асад-ата живет и по сей день.
Он работает в саду каждый день и никому не доверяет свою работу. Асад-ата приспособился к использованию многих инструментов. Например, работая в саду, он надевает башмак на правую культю голени и просовывает в него кетменьский стебель, захватывая его левой рукой.
Асад-ата родился за год до Октябрьской революции. После окончания школы начал работать в колхозе. В двадцать три года он был избран бригадным генералом.
Он давно знал Махтоба. В сентябре 42-го у них была скромная свадьба, но через две недели Асад получил повестку. Президент колхоза устроил ему отсрочку: в тылу тоже нужны были хорошие работники, но он наотрез отказался. Так он и ушел на работу без документов. На фронте он получил зачетную книжку Красной Армии.
Начал войну пулеметчиком. Осколочные ранения в висок и ногу получил под Ростовом. Через месяц врачебная комиссия отправила его в тыл. Однако директор госпиталя уговорил его вернуться в свою родную часть.
Он хорошо воевал, под Сталинградом Рокоссовский наградил его орденом Красного Знамени.
Во время одного из нападений он снова был тяжело ранен. Медики перевязали его, накинули на палатку бурки и потащили в медсанчасть. Он стал им помогать, отталкивая ноги. И тут они попали на мину…..
Асада нашли на следующее утро после боя. В тот же день они улетели с ним в Москву. В больнице он не просыпался одиннадцать дней, и одиннадцать дней ему сдавали кровь.
Проснувшись, он увидел медсестер. Они были вежливы и ласковы. На вопрос «Что мне вредно?» — Они отвернулись. А когда перед перевязкой откинули простыни, Асад закричал.
Его ноги ниже колен и предплечья рук были оторваны миной. В течение года Асад не двигался. Он не хотел жить. Он не сказал родным о своем горе.
Сообщения домой были короткими: «Я тяжело ранен. Скоро вернусь».
Он подумал: «Кому я так нужен?»
Весной 1943 года его переправили самолетом в Ташкент, в тыловой эвакогоспиталь. Однажды на кафедру приехал профессор Борис Исаевич Берлинер. Он осмотрел руки Асада и сказал:
— «Тогда тянись ко рту.
«Хорошо, — кивнул он, — если он дотянется до нее, давайте действовать».
Они готовили Асада месяц. Профессор Берлинер расщепил лучевую и локтевую кости рук и стянул их вместе с тканью — так, чтобы они могли совершать хватательные движения. Он провел операцию, известную как операция Крукенберга.
Каждый день приходила медсестра и делала с ним зарядку. После этого Асад весь промок, но видел, как кости в его руках начинают расходиться. Вдруг он вспомнил:
«Ведь узбекские лепешки тонкие — так что я могу их и сама съесть».
Асад надеялся. Он тоже думал, что теперь сможет держать веточку и хотя бы пасти скотину.
У него был друг Эзонкельда Ахмедов, воевавший на том же фронте. Ахмедова сбил танк, ему отрубили обе ноги. Асад попросил его написать письмо Махтобу под диктовку:
«Милый, я скоро ухожу. Вы спрашивали, где я ушибся? Ну нет у меня ног. Врачи несут меня на руках…».
Коллега уронил карандаш:
— Писать не буду, еще потанцуем — протезы сделают. Зачем так писать, зачем обижаться?
— Правду не скроешь, нет. Если он захочет, то будет жить, иначе пусть идет.
Он стал диктовать дальше:
«У меня нет рук — врачи кормят меня с ложки.
Ахмедов снова: «Не буду писать.
— Если ты не напишешь, я позову начальника отделения. Писать. Сообщите ему обо всем.
Так он написал.
Асад никогда не забудет тот день, когда он сделал свои первые шаги на зубных протезах. От боли и радости у него закружилась голова. С этого дня он снова начал учиться ходить. Он тренировался, несмотря на запрет врачей, до появления цветных кругов в глазах.
Вскоре из дома пришел ответ. Асад, прочитав письмо, бросился первым на поиски Ахмедова, нашел его на кухне и крепко обнял. Не говоря ни слова, он поднял Эшонкелса на плечо и понес его по коридору.
К ней подошел начальник отдела.
«О, Ахмедов, — засмеялась она, — у тебя очень плохое здоровье». Зачем ты его вызвал?
В этом письме Махтоб писал:
«Дорогой, в какие дни я тебе еще нужен? Есть ли у тебя душа? Когда я провожал тебя, какие слова я тебе говорил? Возвращайся скорей. Трое моих братьев не вернулись с фронта…».
Махтоб писал, что не он один сейчас воюет — старики и дети в полях у колхоза. Он соглашается работать день и ночь ради него.
После выписки из больницы его принял первый секретарь ЦК КП Республики Усман Юсупов.
— Такие, как вы, доказали, что наш народ непобедим, — эти слова Юсупова запомнились Мамедову на всю жизнь.
Эти слова Юсупова надолго запомнились Мамедову. Юсупов вручил Асаду форму и ботинки, а на выходе вручил ему конверт:
— Сойдите с поезда и идите в районную комиссию. Вы передадите его первому секретарю.
В письме он просил помощи для солдата и его семьи.
3 июня 1944 года Асад Мамедов вернулся домой. Через несколько дней он начал работать. Мамедов был избран заместителем председателя колхоза. Но больше всего он хотел бы вернуться к своей старой работе — командиром бригады. В этой бригаде, где он работал до войны.
Секретарь райкома покачал головой.
— Вам будет трудно, Мамедов.
Ведь должность мастера при выращивании хлопка самая ответственная. Тем не менее, это время было самым счастливым для Асада.
Он часто будил жену по ночам: «Помоги мне с моим протезом.» Я пойду позабочусь об ирригации.
Он сел на осла и поехал осматривать свои участки. Он видит, что вода прорвалась в одном месте. Он слез с осла, схватился за уздечки левой рукой и стал правой рукой разгребать песок. На следующее утро у меня был тяжелый разговор с поливальщиками.
В том же году они дали рекордный урожай — 24 центнера хлопка с гектара, что вдвое превышает средний показатель по хозяйству.
Асад-ата часто вспоминал свою встречу с Усманом Юсуповым. В октябре 1947 года снова приехал в Ташкент. Во внутреннем кармане его куртки был рапорт, заверенный председателем колхоза, что его бригада первая в колхозе выполнила план.
Много лет его бригада была в авангарде, а Асад был награжден медалью «За трудовую отвагу». Все эти годы ему помогала жена, работая табельщиком. Она несла его домой на спине, когда он ужасно уставал.
Он любил свою жену больше жизни и за все эти годы ни разу не сказал ей дурного слова. Махтоб удержал его и не подвел. Они вырастили двоих детей.
Он назвал старшего Пулата — Сталь — в память о Сталинграде. Второй назывался Шавкат, что в переводе с узбекского означает «Слава», в честь Красной Армии.
Когда шла детская свадьба, собрался весь колхоз. Эшонкельды Ахмедов родом из Риштана. Они вместе танцевали лезгинку.
Сейчас у Махтоба и Асада Мамедовых пятеро внуков.
…Асад-ата просыпается рано утром. Он медленно идет в сад, где начинается его рабочий день.
Он счастлив жить на этой прекрасной земле!
Рустам Шагаев, фото автора — специально для Anhor.uz.
Если вы нашли ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
